Поветлужье - Страница 95

***

- Ну что, Рыжий, пошто блындишь тут под ногами? - Николай отвлекся от кладки и разогнул спину на помосте, состоящим из жердин, перевязанных толстой конопляной веревкой.

- Эээ... Вышатой меня звать, - покраснел, еще более оттеняя свои веснушки, Рыжий.

- Как тебя зовут и как ребята называют, - выделил последнее слово Николай, - я знаю. Пошто блындишь то?

- Я не блын-н-зж-уу... любопытство у меня к железному делу, а днесь я работу свою окончил.

- Так отдыхай.

- Не, я тут... если не сгоните.

- Хмм... ты лучше бы помог, Рыжий, чем любопытствовать зазря.

- Глины намешать? Так то я мигом, из ямы зачерпну, где ее мешают...

- Не... Вишь, куча грязи огроменная, расплылась вся? - кузнец ткнул пальцем в наваленную в ближайшую яругу смесь грязи, торфа и железной руды, - ваши вместе с Фросей натаскали ее, дело то большое, но не до конца сделанное. Ее очистить надо, абы грязи в ней не было, и пережечь в кучах с пылью угольной. Фаддей ужо заканчивает отсадочную машину делать...

- А-а?

- Га, хлопец! Ты слушай, если помочь хочешь.

- Да я сей миг же хочу, токмо не пойму, про что ты, дядька Николай?

- Ну да, с машиной то я промахнулся. Слушай сюда, - Николай сел на помостки, чтобы быть поближе к аудитории. - Видишь, желоб Фаддей отвел от колеса водяного? Точнее старый желоб взял, а для колеса новый смастерил, гораздо поболее сечением... Это чтобы воды на колесо больше падало и крутилось оно быстрее.

- Ага...

- Вот те и ага... Вода с этого желоба падает... в короб деревянный. Вот побывал бы ты на золотых приисках и объяснять тебе ничего не надобно было бы... Эх... В первую часть короба она падает, наполняет его и далее перетекает во второй, потом в третий... Эдак можно до бесконечности... эээ... до морковкина заговенья короба друг за другом ставить, - употребил Николай популярную в узких кругах присказку. - Только уровень... доска тесанная между коробами этими каждый раз чуть пониже должна быть, да и сами короба под уклон расположены. Тогда, если под желоб руду болотную кидать, струя воды будет наиболее легкие частицы, грязь то есть, смывать и уносить с собой. Что в итоге получим?

- Эээ... от глины и песка избавление будет, - заворожено закивал головой Вышата.

- Так. Тяжелые частицы, что металл содержат, попадая в первое отделение, скапливаются на дне, более легкие - всплывают и увлекаются водой, которая по уклону стремится выплеснуться через край. Тоже самое и во втором коробе. Когда первый короб заполнится... ну, на четверть, скажем, желоб перекроешь и руду вычерпаешь со всех мест, где она скопилась. Какие покрупнее куски, те в дробилку, которую рядом с мешалкой глины сделали, а которые помельче, размером с большой лесной орех - те сразу на обсушку и обжиг. А совсем мелочь, вроде песка, - в сторону откладывай, окатыши из нее потом делать будем. И после дробилки руду просеивать надо, для того из лозы тонкой мелкие сита сплести надо. В итоге у тебя получится две кучи. Вот ту, где руда размером с орех, надо в кучах обжигать, попробуй угольную пыль для этого использовать, дров то не напасешься, чтобы на костре руде обжиг делать. А торф, мнится мне, хуже только ей сделает, но попробовать потом все равно надо будет. А уже обожженную руду в сухое место складывать, под навес. Что надо будет - к Фаддею или ко мне. Все понял?

- Эээ... да. А як же работа моя на плинфе? - недоуменно протянул Рыжий.

- Тьфу-ты, ну-ты... Проехали, пацан, - махнул рукой Николай.

- Нет, нет... дядька Николай, я с Вовкой договорюсь, я побежал, - на бегу прокричал Вышата.

- В помощь пусть тебе еще кого выделит... - выкрикнул ему вслед кузнец. - Торопыга... Еще бы соображалка работала, как у Вовки или того же Мстиши.

Глава 21

Две фигуры кружили на дружинном дворе, поочередно пробуя пробить защиту друга друга. Одинакового роста, сухощавые и жилистые, они уверенными четкими движениями срывали атаки друг друга, принимая меч противника на голомень, либо отводя в сторону умбоном круглого щита, а потом резко разрывая дистанцию. Неожиданно тот, чья русая борода была испещрена седыми клочьями, резко ускорился и, сделав вид, что бьет ближе к центру, перевел удар правее, целя в незащищенный бок. Однако противника в этом месте уже не оказалось. Тот сместился в другую сторону и замер, касаясь лезвием ноги седого.

- И пошто ты раскорячился посередь двора, а? Ну, коснулся бы ты меня, а далее? На мне не кольчуга, а бронь дощатая. Ты ее и дареным мечом не прорезал бы с такого размаха. Пару ребер разве поломал, аже стоял бы я на месте. А я на твоей ноге, что выставил ты всем на обозрение, подколенную жилу бы подрезал. Нагавицы на тебе не вздеты, да и те при желании прорезать можно. А без ноги ты ужо не жилец на этом свете. Добьют в один миг.

- И что мне делать надобно было тогда?

- Ногу свою не забывать где не попадя... Как вон Фаддей поршни свои в Переяславке оставил перед сеновалом... И ладно бы молодуху какую без мужа, так дочку ее собрался лапать. Мать то, как стемнело, вышла во двор, полезла дочку проверить на кой то ляд, глядь, а внизу поршни стоят...

- Ну, и?

- Ну и отходила теми поршнями да коромыслом Фаддея по утру. На сеновале то уже одна дочка была, спрыгнуть успел хряк этот. Мнится мне, знала та вдовица поршни эти, не раз, видать, привечала. Вот и погнала Фаддея от колодца по всей веси тотчас, как увидала... с криком да гамом на всю округу... Вот и ты... всё прикрыл, а ногу сзади забыл.

- И, все-таки, если уж я в такую позу встал, что делать то?