Поветлужье - Страница 83


К оглавлению

83

   - Цыц, бабы! - гаркнул воевода, видя, что из схода хохот да срам один выходит, - а ты, Ефросинья говори что дельное, а то выведу тебя отсель. Нечего бабам на сходе толочься.

   - Ты меня обабь сначала, воевода! - Не смутилась та, - тогда и гони! А говорю я дельное. Лекарь сказывал, косы у них были такие, что бабе не надо на карачках ползать, а стой себе и коси, а ежели грабки приделать, то и хлеб убирать можно. Зело борзо, нежели серпами, баял. А стоя и мужи смогут, это на четвереньках у них привычки то нет, - хохотнула она. - А шо кузнецы, шо Фаддей, в отказ пошли. А тут дело общинное, люд высвободится от дел страдных.

   - Гхмм... - повернулся к Николаю воевода, - было такое у вас?

   - Было, Трофим Игнатьич, - кивнул тот, - литовкой ту косу звать. Токмо для того железо нужно хорошее, да поизвели мы почти все ... Разве что сломанную пилу перековать. Сделаем на пробу, откует Любим, есть время ныне у него. Токмо без нового железа пустое то дело, точить и точить придется.

   - Так и порешим, - кивнул воевода, - а ты, Фрося, геть со схода, не бабское дело это.

   - Не гони ты ее, Трофим Игнатьич, - попросил Николай, опередив ту, открывшую было рот для отповеди, - на буртасов с мужами стояла вместе, пусть и тут побудет.

   - Гхмм... - опять в кулак закашлялся предводитель переяславцев, - сызнова вы мне традиции ломаете, да быть посему, раз то не баба, а вой в юбке... А остальные, геть отседова! - нахмурился он в сторону порскнувших в разные стороны баб. - Продолжай, Никифор!

   Фаддей, помявшись, подобрал свой головной убор и бочком спустился с холма. Тут же из отяцких рядов вышел Терлей и, повернувшись к толпе, начал что-то горячо втолковывать своим родичам. Те одобрительно загомонили, поддержав своего представителя выкриками, а Пычей растолковал переяславцам смысл его слов:

   - Добрый люд переяславский, мужи наши согласны с тем, аже Трофим Игнатьич главой был, да хотят, абы Иван Михайлович при нем воеводой был. На том стоят и уступать не собираются.

   Воевода поморщился и кивком подозвал к себе своего полусотника, стоящего в первых рядах:

   - Иван Михалыч, вишь что натворили мы? Понимаешь о чем я?

   - А как же, печенкой чую...

   - И что?

   - А что? Правду сказать надобно, дашь слово?

   - Слово твое, я у тебя его не брал, и отдавать нужды нет.

   - Жалко, что черемисы о том услышат, да ладно уж...

   Полусотник повернулся к отякам, поклонился и, кивнув головой Пычею, начал говорить. - Опять у меня к вам, род отяцкий, вопросы имеются, ответите ли?

   Полусмешки после заминки с переводом пронеслись над рядами людей.

   - Мало ли вам того, аже я полусотник ваш? Полусотник егерского полка, то есть полка охотников? - выслушав крики, олицетворяющие то, что этого несомненно мало, Михалыч продолжил. - И так слишком громко себя назвали, одна полусотня во всем полку. А вы хотите на плаху меня подвести? Вместе с воеводой нашим? Что замолчали, не понимаете? Ну ладно, для вас может и внове, но вот как на Руси али у черемисов человек, над воеводой стоящий, зовется? О-о, дошло, затихли... Нужны ли нам распри по поводу названий с князьями русскими, али черемисскими? Или силы в себе почуяли много? Так придет сила другая и переломит нашу, как тростинку малую. Не о названиях думайте, а об обучении воинском. Силу надо еще копить, абы место свое между князьями да ханами найти, а потом уж о названиях думать. А дел воинских с меня никто не снимал и не собирается, спросите о том Трофима Игнатьича. Вырастем, абы сотню прокормить, так и сотником стану, ежели соответствовать буду. Таково мое мнение, пусть воевода воеводой и останется до поры. Негоже на себя косые взгляды по гордыне своей копить. Вот мое слово.

   Через пару минут Пычей повернулся у воеводе и кивнул, - согласен род отяцкий с тем, что старостой предложено было, да полусотник наш сказал... Только желает, абы Иван Михайлович с тобой рядом стоял, воевода.

   - Быть по сему, отныне вставай рядом одесную, Иван, - поклонился честному собранию Трофим, - с тем и сход наш вести дале буду. Вопрос к вам, отяцкие, гож ли вам староста Никифор, что нам вами поставлен?

   - На то я тебе отвечу, воевода, - Пычей повернулся к толпе, сказал что-то родичам и продолжил, - хотим своего мы старосту, и уж тут непреклонны мы. Уговор меж нами и тобой был, абы традиции наши блюсти.

   - Не тебя ли хотят?

   - И меня выкликали, было дело.

   - Как ты к этому отнесешься, Никифор? - воевода посмотрел на старосту.

   - Тяжко мне с ними, Трофим Игнатьич, не разумею я по-отяцки, прости Господи и помилуй мя. Коли нужно, то могу, но душа моя к нашей веси лежит, река милей, - скороговоркой произнес тот.

   - Добре, но пока не отпускаю, - воевода повернулся к Пычею и негромко продолжил, - вот тебе мой сказ. Тебя я для других дел возьму, поболе, аже в землице на огородах копаться. Пока Никифор будет у вас, тем боле и наших полусотня мастеровых с семьями там обитает. А через полгода посмотрю я, кого вы кликнете. Одно к нему условие, на языке нашем должен гутарить, яко на своем... А если ты старшего своего к этому подготовишь, то не против буду, да токмо кричать сей миг об этом не надо. И младшего мне отдашь, командовать отроками его поставлю, добре?

   Пычей поперхнулся таким быстрым оборотом дела, но, чуть помедлив, кивнул головой и также тихо ответил:

   - Чуть разумеет старшой по-вашему, а младший ужо вельми лихо слова плетет, да то и сам ведать должен, на лодьях то они ходили.

   Через несколько минут, после того, как Пычей утряс вопрос со своими родичами, воевода объявил решение и перешел к следующему пункту повестки дня, названию весей. Тут уже все прошло без помарок, названия были вброшены заранее, их уже повертели со всех сторон, притерлись к ним и даже начали употреблять. Переяславцы, в первую очередь. Отяки поначалу попробовали переиначить название новой веси, назвав ее Пожома Яг, что означало сосновый бор. Однако, после споров с переяславскими переселившимися мастеровыми, которые доказывали, что живут одним миром и имена общих весей должны быть одинаковы, иначе все путаться будут, все-таки сломались и согласились на одно название на всех, Сосновка. Название же отяцким гуртам никто и не удосужился придумать к сходу, и это дело отложили на потом.

83