Поветлужье - Страница 23


К оглавлению

23

   - Что за гром небесный ты на землю спустил, вой. Невместно пужать так добрых людей.

   Трофим протянул руку к ружью, второй ствол которого Михалыч предусмотрительно разрядил, поднес оружие к лицу, повертел его, вернул обратно.

   Потом рассмотрел полешки и старую вылинявшую шкуру, простреленную решетом в диаметре сантиметров сорок, и поднял вопросительно голову на егеря.

   - Это оружие применялось в моем отечестве, умные люди его сделали. Но боле нет их и зарядов, что поразили цель, осталось очень мало. Этим мы и ратимся. И пострашнее что есть. Скрывать не буду, заряды кончатся, оружие это будет бесполезно, не найдем мы, чем снарядить его.

   - Лучник десяток стрел за часец пошлет в цель, а это?

   - Именно это - так же или чуть менее, если точно в цель.

   - Не сдюжит ваша воинская рать против лука. Добрый лучник стрелу за триста шагов положит в цель.

   - Наша сдюжит. И положит всю вашу, не потеряв никого. Но ты прав, - ответил Михылыч, выковыривая застрявшую дробинку из поленца, - это на мелкую дичь заряд, дробь называется, если поболее кусок свинца взять, то полетит и дальше, и точнее. Вот, к примеру, метров... эээ... шагов за сто в тебя стрела полетит. Уклонишься?

   - Знамо дело, если одна. Или меч плашкой выставлю.

   - А тут не увидишь, и не отмахнешься. Обычную кольчугу на раз пробьет... Ну да ладно, что это я хвастаю. Как уже сказал, на десяток выстрелов меня хватит, а потом негодное оружие будет. Показал я тебе все это, чтобы доказать, насколько у нас люди и оружие разные. Сам смотри, сможет кузнец ваш сковать такое? - показал Михалыч на ствол.

   - Донес ты до меня свою мысль, вой, - ответил десятник, - прав ты. Тебе виднее, как использовать знания ваши. Совет держать будем. Есть про что другое молвить?

   - А как же. За стол вернемся?

   - Добре.

   Разговор завершился заполночь. Десятник сразу по приходу отпустил Петра, которому выпало весь караулить до утренних петухов, и разговор сразу продолжился. Правда уже сопровождался чашей хмельного меда, пущенной по кругу и поеданием нехитрой закуси. Одной чашей дело и ограничилось, желающих принять более не оказалось, всем хотелось сохранить ясность рассудка. Благо тем разговора набралось порядочно. Сначала Михалыч выпустил тяжелую артиллерию, заставив Николая пройтись своими планами по кузнечному и кирпичному делу. Затем к ним прибились Антип с Вячеславом, обошедшие почитай всех соседей на предмет осмотра живности. Это еще более подогрело интерес десятника и, в особенности, старосты. Все-таки лекарь, как бы не отмахивался Вячеслав от такого звания. Тем более Антип на все лады расхваливал того, сказав, что соседская коровенка уже почти совсем оклемалась, а его кормилица уже не дрожит и только слышно, как газы выходят через заклиненную пучком соломы пасть. И соседского малого посоветовал как лечить, заварив травы, собранные почти у самых ворот. А то уж больно кашель у того был тяжелый. И у него самого нитки повыдергал, вот посмотрите, говорил, крутя намазанной йодом физиономией, как заросло все.

   Присовокупив возможность обучения счету и письму одними "сопливыми отроками" других, Михалыч еще более перетянул на свою стороны Трофима и Никифора. Правда, оговорился, мол, счет и письмо у них свое, но от этого писать и считать хуже не будут, а читать церковные книги ученики как-нибудь уразумеют. Все-таки буквы похожи.

   Сам капитан в отставке, кроме обучения навыкам меча у Свары, выпросил у десятника несколько уроков стрельбы из лука, оговорившись, что и тому и другому он в полной мере, вероятно, не научится никогда. Но погибать за просто так тоже не хочется. Однако, главной своей задачей он взял составление карты земель, которую взялся нарисовать, не подумав, правда, на чем он это будет делать, а также координировать работу поисковиков, которых договорились выделить на поиски руды. Также Михалыч оговорил их кормление, которое вервь возьмет на себя, а также выцыганил у общества землицу за пажитью вверх по течению Дарьи. Там, после обсуждения с Николаем, они собрались поставить пятистенок, благо, идя к веси, заприметили неплохую поляну для этого и разбить рядом огороды под свои опыты. А рядом, метрах в ста на самой речке поставить плотинку и приспособить водяное колесо для своих кузнечных нужд. Подробности раскрывать Николай не стал, благо время было позднее, отделавшись обещанием завтра рассказать все Любиму, но выпросил под это дело бригаду плотников. Бригаду дали на седмицу с половиною дней, но оговорили, что все построенное будет принадлежать общине, кроме инструментов, конечно. Овощами тоже заинтересовались. Староста даже пообещал выделить баб на землю, если новые общинники на следующий год невиданными плодами поделятся. Точнее, как невиданными... Лук дружинники у князя на службе пробовали, но в весях он еще не прижился. А морковь не узнали вовсе. Десятник сказал, что она должна быть белая и помельче. На вкус же им пробовать никто не дал, неча продукт губить.

   Меж делом выяснилось, что землица то, якобы выкупленная у ветлужского князя, формально ему и не принадлежала, хотя и были раскиданы ниже и выше по течению черемисские поселения. Фактически, община, а еще вернее дружинники, поклонились мечами и бронью за то, что весь не тронут, соседи то были достаточно воинственные, хоть и не в пример русским князьям и булгарским ханам. Земли находились по границе обитания черемисов. Прямо на запад от веси их поселений не было, и к заходу солнца тянулись сплошным покрывалом незаселенные густые леса вперемежку с болотами. Вот по течению Волги и ближе к устью Оки веси черемисов вперемешку с мордвой встречались, а рядом с переяславцами на расстоянии дневного пешего перехода, кроме остатков отяков никого не было.

23