Поветлужье - Страница 53

- Вот только что теперь делать по приходу в весь? - размышлял Михалыч, не глядя на допрашиваемого и переводчика, - судя по всему, придется таранить оба судна, стоящих довольно близко. Иначе прорвутся буртасы и утекут, чего не следует допускать ни в коем разе. Те трое-четверо, что сбежали, еще послужат хорошую службу, а вот остальных надо добивать, и сотника особо. Иначе он может привести еще одну, более сильную рать, от которой уже не отбиться...

- Скажи, Ишей, - прервал затянувшееся молчание воевода, - о чем твоя самая сильная мечта? Что ты хочешь? Неужели сладких женщин, много золота и вина, как остальные твои земляки? Ох, нет, вино Аллах запрещает вкушать... Тогда перебродивший кумыс или крепкий мед?

- Он сказал, что тебе этого не понять, - закашлялся Алтыш, видимо упустив некоторые подробности перевода.

- Скажи ему, что я запомнил некоторые слова, которые ты мне как-то говорил, в том числе и выражение вонючая собака, - засмеялся Михалыч.

Ишей после слов десятника удивленно вскинул бровь и спросил на чистом старорусском языке, в котором лишь одни переяславцы могли бы уловить легкий акцент:

- Тща ты речи свои на меня тратишь. Что те до помыслов моих? В бою ты меня заяти, так не медли, пускай под нож али выкуп требуй. Токмо не будет тебе выкупа от родичей моих. Один я яко перст. Злата у меня нет и не нужон я никому. А вот пошто ты слова мои, коими поношу тебя, сносишь без гнева и смеешься над ними?

- От, куда ни плюнь, всяк русский язык разумеет, - в сердцах махнул рукой воевода, - токмо я один, похоже, хуже всех на нем говорю...

- Отличие есть в том, как речи ты ведешь, да не удивлен я, - ответил Ишей, - каждое племя славянское на свой лад глаголит, да понимают оне друг друга. Пойму тебя и я.

- Ну что ж, давай отпустим нашего толмача, - кивнул на Алтыша Михалыч, - иди пока, поработай на весле... А что, у вас в рати многие понимают язык наш?

- Нет, воевода, токмо десятник, родич его малость, да я. Боле нет никого. Я много языков знаю, весь Итиль исходил, Оку и на Днепре многажды бывал. Даже в Царьграде был. Так что тебе до того, о чем мечтаю я?

- Предложить тебе хочу я то, что может тебя заинтересовать. Сказал мне десятник, что не простой ты человек, грабить ты не грабишь, девок не сильничаешь, сидишь тихо на лодье, а вот воинская доля в добыче у тебя двойная. С чего бы?

- За знания мои, за то, как с лодьей управляюсь, языки знаю многие, из многих бед этим могу вызволить... Токмо не мысли, что я такой тихий, многое было в жизни моей, и худое и доброе.

- Все мы не без греха, малого али большого... Не знаю, как начать... ты не подумай, что купить тебя хочу, ты мне не для службы какой нужен... а весь, целиком, с потрохами, значится. Чтобы мои цели твоими стали, а уж перейдут ли твои мечты ко мне, то только от тебя зависеть будет. А на твое возможное "нет" отвечу так. Отпущу я тебя через пару-тройку месяцев, как твоих всех побьем. Живым и здоровым. Даже доставлю куда-нить в людное место. Оправдывайся потом сам перед своими, что ты тут так долго делал и почему выжил, когда в плен попал. Может и впрямь был молодцом, а может и других сдал... Да-да. Вот те и "хмы"...

Ну да ладно, начну с начала. Вот смотри, - Михалыч развернул заранее заготовленный лист бересты и быстро стал чертить на нем контуры рек, морей, и проговаривать вслух то, что наносил на карту, - вот Волга, Итиль по-вашему, вон та маленькая загогулина - Ветлуга, мы на ней вот тут находимся. Вол... Итиль впадает в Каспийское море, не знаю, как вы его кличете...

- Хвалисское али Хазарское...

- Ага, через горы Черное море, оно же Русское, вот примерно так, Днепр туточки... - рука Михалыча неровно пририсовала Крымский полуостров и несколько рек, впадающих в море.

- Греки его Понтом Эвксинским прозывают али просто морем...

Первые пять минут Ишей поправлял и подсказывал Михалычу, как называется то или другое на карте, а потом только слушал с горящими глазами, не сводя глаз с бересты. Моря и океаны, красочно описываемые воеводой, вставали перед ним как живые, огромные хребты заслоняли своими вершинами небосвод и невиданные звери поднимали хоботы и бивни и трубили в прозрачное небо далекой Африки. Могучие носороги и гривастые львы, черно-белые полосатые зебры и стада антилоп. Когда были упомянуты двугорбые верблюды, то оказалось, что они для Ишея, что лошади. Он на них даже часто катался в детстве, и это только придало правдивости рассказу. А стоило упомянуть безбрежные стада бизонов, показав место на карте, где они пасутся, то Ишей не сдержался и стал, глотая слова, пересказывать свою историю про неведомую землю:

- Один нурман мне сказывал, как оне плавали далече на закат от Оловянных островов, что страной англов ныне прозывают, нашли там землицу, лесом поросшую. Мож она и есть Омерика твоя, где быки бесчисленные бродят окрест тех лесов?

- Угу, она и есть, прерии... ну степи, где бизоны бродят, они на полудень и вглубь от тех мест... А теперь я тебе нарисую корабли, на которых можно путешествовать по океану, - продолжил Михалыч. - Ну, на лодьях, конечно, тоже можно, но хорошо, если доплывет каждая десятая, остальные на дно пойдут... Только знаешь что, Ишей... Я по честному тебе скажу, что не знаю, смогут ли это сделать наши дети и внуки, не говоря уже о нас... Откуда тогда все эти мои познания? Гхмм... меня учили всему этому, только не учителей, ни кораблей этих более нет. А я хочу, чтобы эти мои знания не пропали, так что смотри, может быть мы с тобой и сможем когда-нибудь, что-нибудь... Тьфу! - запутался воевода, - Сможем Ишей, должны смочь... Что, интересно стало? Да уж, это тебе не бедных весян грабить...